В обители целительниц Гере понравилось. Ей действительно было интересно развивать и совершенствовать свой оказавшийся даже сильнее, чем ей пророчили дар, попутно развлекаясь без надоевшего надзора отца. Именно с её подачи организовали не только ставки на бои арены, но и многое другое. К сожалению, как только она получит статус полной целительницы, ей придётся вернуться в Ифинур и подчиниться отцовской воле, возможно, ей уже найдена пара среди юных, а может и не очень юных аристократов.

— Забавно, я ведь тоже обручён помимо своей воли, — прокомментировал финал её рассказа. — А ещё, моё полное имя тоже означает цветок. Не такие уж мы и разные.

— Цветок? Погоди, так ты Лордин?! — изумилась поведавшая мне о своей жизни девушка, прикрыв расползающиеся в улыбке губы. — А я думала, что ничего хуже, чем Герань, придумать невозможно.

— Эй, я вообще-то над тобой не смеялся, — скривился я, глядя на ухмылку Геры и удивлённое лицо Лилии, которая тоже не знала моё полное имя. У неё хотя бы именем является нормальный цветок, в отличие от нас. Вообще, глупая традиция давать аристократам имена цветов и растений, хотел бы я посмотреть в глаза тому, что её придумал.

— Да ладно, я же шучу, — обняла меня довольная девушка. Сейчас в ней ничего не выдавало рассказанного ей прошлого, и даже я, с чувствительностью к чужим эмоциям, не мог точно сказать, где кончается навязанное наставниками притворство и начинается её настоящая личность. Возможно, она сама этого не знает. — Ты обиделся?

— Нисколько, но от компенсации не откажусь, — намекающе погладил её за так и просящиеся в руки части тела.

Как выяснилось, благодаря своей чувствительности к мужскому удовольствию, ротиком и руками у девушки получается ещё эффективнее делать приятное. Время, которое другие девушки тратили на этот процесс, с Герой словно сократилось в несколько раз, во столько же увеличивая конечное удовольствие. Когда она говорила, что я не представляю её возможностей, эти слова нисколько не были преувеличением, такого я ещё не испытывал ни с кем. Затем я вновь наблюдал за тем, как новая владелица договора заставляет отрабатывать должницу, опустив своё чувствительное место прямо на её лицо. Вид оттопыренной тыльной части, влекуще раскачивающейся прямо передо мной, привёл к тому, что я, не дожидаясь завершения процесса, влился в число его участников, используя ещё не разведанную мной возможность для проникновения. Гера не возражала, увлечённо двигая рукой между ног лежащей под ней Лилии. Так мы и достигли финиша, втроём и почти в одно время.

После я предложил Герани свою помощь в лечении её маленькой проблемы с чувствительностью, но та с улыбкой отказалась, мотивируя это тем, что её всё устраивает и так ей даже удобнее ублажать партнёров, не привязываясь к ним. А становиться зависимой от даваемого мужчинами удовольствия, как те зачастую становились зависимыми после её объятий, ей и вовсе не хочется.

Глава 29: Проклятие.

Ушли девушки лишь утром, когда пора было собираться на занятия. На прощание я отдал Герани договор и родовой амулет Лилии, та клятвенно пообещала сегодня занести долговую расписку. После я заглянул в соседнее помещение. Марша находилась на кресле в той же позе, что и вчера, Лори, подпирая колени локтями и голову ладонями, сидел на краю кровати и хмуро буравил её взглядом.

— Не очень-то вежливо пользовать сразу двух дев в присутствии человека, в принципе лишённого возможности потакать таким желаниям, — холодно обронил он, не глядя на меня.

— Ну во первых я и не утверждал, что образец вежливости, — усмехнулся, остановившись рядом с креслом. Потрогал руку девушки — холодная. Странно, ощущение через связь такое, будто она внимательно прислушивается к окружающим. Будто робот в режиме энергосбережения. — Во вторых, если бы ты не подслушивал, или даже подглядывал, то вообще не узнал бы об этом. Через связь ты узнать о происходящем не мог, значит магия.

— Жаль, ты не можешь побывать в моей шкуре, — хмуро и неприязненно процедил блондин, — ты даже не представляешь, каково это, жить так, как живу я.

— Хочешь, чтобы я представлял, придётся поведать обо всём с самого начала, — обрадовал я приспешника, — заодно будет понятнее, как ты попал в такие неприятности. Маршу можешь не стесняться, даже если бы она была любительницей сплетен, окружающие не горят желанием с ней болтать, сам понимаешь почему.

— Лучше поговорим об этом в твоём кабинете, — немного раздражённо произнёс Лори, поднимаясь с кровати. Спал он, похоже, прямо в одежде.

Пришлось выслушивать ещё одну жизненную историю, хоть я и не горел желанием, однако без выяснения причин получения проклятия можно было даже не проводить диагностику. Я ожидал что-нибудь наподобие истории ограбления могил или оскорбления божественных реликвий, однако всё было намного прозаичнее и печальнее. На самом деле, попади я в такую ситуацию, даже с высоты своего опыта не представляю, как бы поступил. Возможно, точно также, как мой невольный приспешник.

Естественно, всю свою долгую жизнь Лори не рассказывал, сразу начав с сути. Около двадцати лет назад перспективный природник-полукровка из Дома Ласточки, за почти полвека занятий магией уже достигший шестой ступени, первый раз в жизни влюбился. Причём в чистокровную, в два раза моложе его самого девушку, представительницу Дома Газели, гораздо более купного и влиятельного, чем Ласточки. Как ни странно, своевольная и независимая в суждениях Синта ответила ему взаимностью, несмотря на явное неодобрение их общения родственников, а может быть даже и благодаря этому. Узнав о развитии их отношений, глава дома, опасаясь связи с полукровкой, быстро подыскал девушке подобающего жениха, дабы разорвать нежелательную для их семьи связь. Так бы и произошло, однако никто не учёл упрямства Синты, не любившей вмешательства в свою жизнь.

Решительная ульвийка предложила любимому бежать из крупнейшего ульвийского анклава, расположенного далеко на востоке отсюда, туда, где до них не дотянутся властные руки разлучников — в Менопритию, где был свой анклав, маленький, но независимый. Единственным препятствием для заговорщиков было желание девушки обручиться с Лореллом до бегства, а сделать это можно было только в одном из храмов столицы, которые тщательно контролировались.

Тут Лори пояснил, что процедура обручения, как и процедура взросления, для ульвов — не простая формальность, как у других рас. Перед особым амулетом жизни молодых связываются так же надёжно, как волокна в канате, лишь после этой процедуры их начинает тянуть друг к другу в физическом плане. В случае, если бы им по дороге в Менопритию удалось зачать дитя, родственники из Дома Газели уже не имели бы право вмешиваться в их жизнь.

Весьма прилежная в учёбе девушка не один день провела в библиотеках, ища информацию про ритуалы обручения и возможность их обойти. В конце концов, ей улыбнулась удача — Синта нашла упоминание амулета, использование которого на избранницу не только давало той значительные силы, но и привязывало к ней жизнь того, кто этот амулет использует. Вот только его применение было под строжайшим запретом, поскольку амулет считался реликвией предавшей их мир богини, покровительницы природников, чьё имя никто никогда не произносил вслух, а многие его даже и не знали. И осталось таких реликвий очень мало, если вообще остались.

Синта была очень настойчивой, и в результате тайных поисков, лишившись большей части накоплений и душевного спокойствия, она выяснила, что одна из реликвий есть в магическом хранилище Дома Газели. Дальнейшее было лишь делом времени — выкрасть реликвию, сбежать с вещами на обговорённое место встречи и провести ритуал. Так они оба думали, не зная, что за ульвийкой ведётся наблюдение, и далеко уйти бы им не дали. Но реальность покорёжила планы как влюблённых, так и разлучников.

В руках Лорелла, несмотря на очевидно большие магические силы, реликвия забытой богини наотрез отказалась работать. Пришлось Синте использовать её на избранника, хотя изначально они планировали всё наоборот, чтобы хотя бы частично сравнять разницу в магических силах. В руках ульвийки-природницы амулет неожиданно сразу же сработал, рассыпавшись при этом в пыль. Лорелл почувствовал необыкновенный прилив сил, а с этим и необъяснимую связь с Синтой, вызывающую влечение и возбуждение. Поскольку эти внезапно появившиеся чувства были взаимны, беглецы прямо там, в укромном месте, предались тому, что обычно бывает у новобрачных в первую ночь, помимо подсчёта подаренных на свадьбу ценностей.